К Берну!

Полный текст

Характерная черта российской ментальности психологов — сбалансированный интерес к теории и практике. Я часто вспоминаю метафору «амфибионта» (Курт Воннегут): он головой в небе (наши мысли о сущем), а ногами на земле (наши заботы о счастье ближнего). Быть может, поэтому Эрик Берн и его школа так близки нам, читателям и авторам журнала «Транзактный Анализ в России».

Определение транзактного анализа красноречиво свидетельствует об этом балансе: единство теории личности и системной психотерапии. Берн различал (и напрямую говорил об этом) академические исследования и клиническую практику. Вот, например, его рассуждение, намеренно или нет, упускаемое при изложении ТА для начинающих изучать эту систему: «Взрослое содержит Детское…», — но это остается самой туманной областью структурного анализа: не было возможности прояснить эти вопросы в клиническом плане. Тем не менее, в академических целях, а также для объяснения некоторых клинических явлений, было благоразумно разделить Взрослого на три зоны (аспекта). С трансакционной точки зрения это значит, что часть личности, функционирующая как Взрослый, в идеале должна проявлять три типа тенденций: персональную живость и привлекательность (то, что Берн называет пафосом), объективную обработку данных (назовем это логосом) и этическую ответственность (у Берна — этос). Благоразумие, о котором пишет Берн, теряется в курсах для начинающих, что, возможно, делается также из соображений благоразумия, — дидактических соображений. Но все-таки некоторые из читателей и, я бы сказал, «изучателей» Берна, могут испытывать законное недоумение: «Почему?».

Я назову семь тем — семь проблем, — которые стоят того, чтобы над ними задуматься, не вытесняя из сознания в качестве труднодоступных.

1. Феноменологическая реальность эго-состояний. Может быть, это не только простые слова для обозначения сложных паттернов поведения и субъективных явлений (мыслей, чувств, интенций), но живое присутствие значимых других в личности (и своего Детского «Я» вкупе с другими «Я»). В этом случае есть смысл говорить о субъектности эго-со-состояний (что прекрасно иллюстрируется самим Берном; трудно себе представить, чтобы один паттерн «обиделся» или «рассердился» на другой; эти чувства, как явствует из примеров Берна, испытывают те, кто «живет» в нас, и здесь, быть может, даже кавычки совсем лишнее?). Здесь же и вопрос о взаимодействии (иногда перераспределении) элементов, содержащихся в эго-состояниях.
2. Не утрачивающее своей новизны «старинное» различение «структурного» и «функционального» эго-состояний. Я бы поставил вопрос так: обязательно ли считать, что речь идет о функциональных эго-состояниях как таковых? Всегда ли иметь в виду актуализацию именно эго-состояний, если исходить из строгих определений, даваемых Берном и последователями? Позволю себе детское «ой ли?» и взрослое «сомневаюсь, что так». У Берна читаем о «частях» личности (я цитировал). Так, может быть, в общем случае говорить о комбинациях эго-состояний, проявляющихся в том, что человек ведет себя то по-взрослому, то по-детски, то по-родительски (то есть о единовременном участии в поведении эго-состояний Р, В и Д, что не ограничивается «дозволением» или побуждением со стороны эго-состояния Взрослый)? Если это так, то предпочтительнее было бы говорить об эго-позициях, а не о функциональных эго-состояниях Взрослого, Родителя и Ребенка.
3. «Психическая энергия» (катексис и антикатексис) — эти конструкты, обязанные своим появлением З. Фрейду, почти не задействованы в практике ТА, теоретически заброшены, притом, что Берн предложил качественное различение и «количественное» соотнесение между ними в вопросе о функционировании эго-состояний. Почему забыты? И много ли встретим мы в текстах Берна лишних слов?! Неужто ли потому, что «всё сложно», как пишут в сетях девушки, отлавливая контакты, или, того хуже, из-за того, что берновские конструкты начисто лишены эвристичности? А может быть, дело в том, что структурная модель раннего ТА, как замечают некоторые исследователи, плавно дрейфует в направлении функциональной модели в духе когнитивно-бихевиоральной терапии? И этот вопрос, прежде всего, к теоретикам.
4. Соотношение берновской модели генеза с матрешечным присутствием в личности эго-состояний, с одной стороны, и, с другой стороны, модели становления эго-структуры с подачи Фаниты Инглиш, а также структурной модели второго порядка, где Родитель второго порядка — это «подшивка» документов для делопроизводства, фиксирующих влияния парентальных фигур. Эти модели, как нетрудно заметить, радикально разные! Важно не оставить данный вопрос без должного внимания (различие между Школами ТА, в том числе и классической, не снимает вопроса!).
5. Теоретический синтез идеи контаминации («предрассудков») и конфузии («иллюзии») с содержанием эго-состояний в структурном анализе второго порядка. Опыт преподавания показывает, что этот вопрос — «любимая мозоль», на которую вечно наступает преподаватель под натиском заинтересованных слушателей и студентов. Ответ должен быть получен — но какой?
6. «Личностные адаптации»... «Адаптироваться» — значит приспосабливаться, преодолевая потенциальное или актуальное неблагополучие, исходящее от среды. Но ведь потребности, с которыми рождается индивид, например, берновский голод по стимулу, далеко не всегда встречают сопротивление со стороны близкого окружения, а наоборот, могут активно поддерживаться со стороны ближайшего окружения. Так, природные потребности в любви, разнообразии, подтверждении ожиданий, контроле, уединении, игре, возбуждении могут беспрепятственно удовлетворяться в контактах с миром (хотя, как и любые другие потребности, реализуются в известных пределах). И ведь это не повод к приспособлению! Другое дело, если противостоящий ребенку «взрослый мир» постоянно чинит препятствия на пути реализации этих тенденций. И тогда дело за адаптациями. В противном случае было бы «биологически» глупо ломиться в открытую дверь. Вопрос в том, как естественные проявления подобных потребностей трансформируются в «личностные адаптации»?
7. «Детерминанты», «Организаторы», «Эго-состояния» и много-многозначные связи между ними — фундаментальные понятия ТА. Берн рисовал три набора кругов-символов по три в каждом и намечал линии переходов между ними. Но это тот случай, когда творец ТА опережал ясное понимание своей модели читателями, не раскрывая карты и не балуя нас с вами (хотя из того малого, что нам понятно, ясно следует, насколько захватывающие перспективы здесь открываются...).

«Туман», о котором пишет Берн, «и даль неясная романа», по Пушкину, интрига, оставленная нам с вами, читатели...

Изучая ТА, давайте продвигаться вместе вперед, не спеша (в Московском институте психоанализа, где мы с коллегами обучаем слушателей, и в НИУ «Высшая школа экономики», в котором готовим магистров, мы следуем принципу — «трансакционный анализ медленно»). Трансакционный анализ, не в пример другим психологическим системам, развивается быстро, но, чтобы поспеть за ним, необходимо остановиться, оглянуться, постоять на платформе, понять, откуда и куда мчится поезд. Ведь Берн ставил вопросы не-риторические; он говорил нам: ответ неизвестен.

Что же из этого следует? «Назад — к Берну», или «вперед — к Берну»? Решайте сами. Бесспорно одно: К БЕРНУ!

И совсем в заключение. Я думаю, кто-то из читателей уже сегодня готов поделиться своими теоретическими соображениями с целью развития ТА. Так поделитесь, и немедленно! Мы придумаем, в каком формате это может быть представлено на страницах «Транзактного Анализа в России».

Вадим ПЕТРОВСКИЙ, 17 ноября 2024.

Об авторах

Вадим Артурович Петровский

Автор, ответственный за переписку.
Email: petrowskiy@mail.ru

профессор, департамент психологии, факультет социальных наук ВШЭ; научный руководитель Центра фундаментальной и консультативной персонологии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»; доктор психологических наук, профессор, член-корреспондент РАО; главный редактор «Психология. Журнал Высшей школы экономики»; научный руководитель журнала «Транзактный Анализ в России»

Список литературы

Дополнительные файлы